Хронотоп в биологии Ухтомского [1] и хронотоп в образных литературных мерах Бахтина [2] могут помочь нам выйти на биологические образные меры. Практически так мне и мыслился подход. Только надо было взять за основу не аналогию биологических и художественных образов, но гомологию для того, чтобы гомологическая алгебра заработала в полную силу свою. Павлинов это очень хорошо понимает [3, 4]. Не случайно в его книге с Любарским [5] гомология встречается в предметном указателе более 300 раз. Видимо гомологичные хромотопы могут позволить сопоставить математические и биологические гомологии? Надо будет это обязательно проверить!

Вот что Ухтомский А.А. записал себе в одну из самых тяжелых минут его жизни 31 мая 1927 года: «Идея хронотопа в том, что событие не создается, не определяется сейчас пришедшими факторами, — последние приходят лишь затем, чтобы осуществить и выявить то, что накопилось и определилось в прошлом. Сейчас только подытоживается то, что было и складывалось. Человеку странно и обидно думать, что это не он сейчас решает, что делать; но, всматриваясь в ход событий, он начинает понимать все более, что то, что решается сейчас, в действительности было предрешено задолго! Ничто прежнее не проходит бесследно. Сейчас все учитывается. Выявляется в действии то, что скрывалось внутри. Пришло время, чтобы обмакнулась трость изречения и подписала ту хартию, которая писалась давно: то, зачем ты пришел, — делай скорей. Предрешенное прежними событиями, но требующее созревания и условий извне, чтобы сейчас открыться в действии и для всех выявиться, — вот хронотоп в бытии и доминанта в нас». Алексей Алексеевич так резюмировал это определение хронотопа: «Мне кажется, из этой записи вполне ясно органическое и принципиальное тождество физического представления о хронотопе с моим представлением о доминанте» [1, стр.349-350].

В литературе хронотоп (с греч. χρόνος - время, τόπος — место) — это понятие, введенное в сферу гуманитарных наук, эстетики и поэтики М.М. Бахтиным, обозначающее взаимосвязь художественных пространственных и временных характеристик историко-культурных, жанрово-стилевых общностей искусства или же отдельного произведения. Бахтин подчеркивал формально-содержательный синтез категории хронотопа, с помощью которой фиксируется то, как приметы времени раскрываются в пространстве, а пространство измеряется временем, что определяет композицию, жанр и образно-смысловую, ценностно-эстетическую наполненность художественных феноменов. В одних видах искусства ведущим является время, в других — пространство. Основная работа по этой проблеме [2] была написана в 1937—1938 гг., издана в 1975 г. В примечаниях Бахтин, ссылаясь на «Трансцендентальную эстетику» И. Канта [7] и на доклад А.А. Ухтомского 1925 г. о хронотопе в биологии (тезисы этого доклада [1, стр.67-71]), определяет свою задачу как исследовательский анализ хронотопа в процессе конкретного художественного видения в условиях жанра романа.

Обращаясь к истокам европейского романа, в частности к греческому роману, Бахтин выделяет, во-первых, авантюрное романное время, которому свойственно вневременнье, зияние между основными моментами биографического времени. Вмешательство судьбы и иррациональных сил в человеческую жизнь концентрируется в таких разрывах, которые обозначаются посредством «вдруг» и «как раз». Авантюрное время связано с мотивом встречи, а последняя — с мотивом разлуки, бегства, обретения, потери. Отсюда такой универсальный для искусства хронотоп, как дорога. Во-вторых, выделяется буколический, или пастушеско-идиллический хронотоп, в котором природные циклы срослись с пейзажем. В-третьих, в так называемом географическом романе хронотоп — вынужденное движение в пространстве, при котором герой сохраняет тождество с самим собой.

Для авантюрно-бытового романа римско-эллинистической эпохи характерен хронотоп странствий и метаморфоз, в которых соединялись превращение и тождество, что специфично и для эллинистической диатрибы, и для раннехристианской житийной литературы, и для философских сочинений, и для античных мистерий. Здесь мы наблюдаем не становление, а кризис и перерождение. Бытовое время срастается с реальным путем, дорогой по родной стране.

Особое место занимает в этом отношении биографический роман, ведущий начало от платоновских «Апологии Сократа» и «Федона». Человек здесь открыт со всех сторон, публичен, поэтому реальный хронотоп — площадь («агора»), но в античности это — само государство, высший суд, наука, искусство.

Бахтин анализирует также хронотоп рыцарского романа. Интересен анализ хронотопа у Данте как предтечи Достоевского: здесь борьба живого исторического времени с вневременной идеальностью, «вертикаль сжимает в себе мощно рвущуюся вперед горизонталь». В раблезианском хронотопе Бахтин выделяет категорию роста, пространственных и временных далей; время здесь глубоко пространственно. С другой стороны, идиллический тип восстановления древнего комплекса и фольклорное время в европейском романе свидетельствуют о том, что пространство в них скрепляет, сближает колыбель и могилу, детство и старость, жизнь поколений. В романе Нового времени хронотоп встречи и дороги преображается. В нем время вливается в пространство. Заметно увеличивается роль замка в «готическом», «черном» романе XVIII в., как пространства, насыщенного временем. У Бальзака и Стендаля гостиная и салон становятся центрами политической и деловой жизни и местом пересечения пространственных и временных рядов романа. Интересна роль порога как хронотопа кризиса у Достоевского.

Для Бахтина несомненно, что в искусстве «сами вечность и безграничность получат ценностный смысл лишь в соотнесении с детерминированной жизнью» человека [8, 9].

Вот и мы надеемся, что гомология биологических и лингвистических переменных поможет развить теорию и метрологию биологических образных мер, используя понятие хронотопа.

Литература

[1] Ухтомский А.А. Доминанта. Питер, 2002. 448 с.

[2] Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике стр.234-407 // Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М., «Художественная литература», 1975. 504 с.

[3] Igor Ya. Pavlinov. Biological Systematics: History and Theory. CRC Press, 2021. 271 p.

[4] Павлинов И.Я. Основания биологической систематики: история и теория. Сб. тр. Зоологического музея МГУ 55. 2018. 786 с.

[5] Павлинов И.Я., Любарский Г.Ю. Биологическая систематика: эволюция идей. М.: Товарищество науч. изд. КМК, 2011. 653 с.

[6] Любарский Г.Ю. Рождение нового естествознания с точки зрения наук о жизни // Философско-литературный журнал «Логос» 30, no. 1 (134) (2020).

[7] Иммануил Кант. Критика чистого разума. Пер. с нем. Н.О. Лосского с вариантами пер. на рус. и европ. языки. М.: Наука, 1999. 655 с. (Серия “Памятники философской мысли”).

[8] Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. 2-е изд. Искусство, 1986. 445 с.

[9] Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М., «Художественная литература», 1975. 504 с.